Эрзац фальшиона, или предыстория дюссака.

Эрзац фальшиона, или предыстория дюссака.

Жуков К.А.

Данная статья посвящена одному предмету, относящемуся к категории однолезвийного клинкового оружия, а именно, дюссаку, (или тесаку с хвостовиком, изогнутым в направлении лезвия), который известен в среде российских участников движения реконструкции, как «эрзац-фальшион». Соответственно, работа разделена на две основные части: историческую и практическую, посвященную месту этого оружия в современной реконструкции средневековья.

История предмета.

Название «эрзац-фальшион» (заменитель фальшиона) — устоявшийся жаргонизм, имеющий хождение исключительно в разговорном обиходе. Научные работы справедливо применяют применительно к объекту термин «фальшион» без приставок, т.к., без сомнений это он и есть — однолезвийный тесак (Niccole, 1988, 239). Несомненно родственное в смысле конструкции (но вряд ли родственное «генетически») оружие 16 столетия носило наименование «дюссак» и применялось преимущественно в качестве тренировочного фехтовального инвентаря. В итальянком обиходе за схожими предметами закрепилось устойчивое название бейдана (beidana) (Boccia, Coelho, 1975, ill.729-731). Германские коллекционеры обычно называют подобные объекты «hausschwert» — домашний меч, что является явным волюнтаризмом, т.к., никакого отношения к мечам они не имеют (http://www.hermann-historica-ohg.de/auktion/hhm46.pl?f=NR&c;=28695&t;=temartic_1_GB&db;=kat46_1_D.txt).

2.Происхождение и развитие.

Происхождение конекретной формы фальшиона не вполне ясно и не может быть достоверно установлено с документальной точностью в силу отсутствия внятных источников. Современные итальянские энтузиасты пропагандируют легенду о том, что якобы крестьяне вальденсы на юге Франции широко использовали изначально сельскохозяйственный инструмент против крестоносных захватчиков с 1200 гг. и, впоследствии, он превратился в народное оружие (http://beidana.weebly.com/index.html). С первым утверждением можно согласиться, т.к., существует ряд достоверных изображений схожих предметов а так же ряд артефактов, которые без сомнений можно трактовать именно так: бытовой инструмент (нож мясника, нож-лозорез). Второе утверждение носит мифологический характер и не имеет подтверждений. Тем не менее, первые изображения такого рода относятся к последней четверти 12 века. Так, на фризе капителя Римских ворот Милана 1171 года (с подписью скульптора Ансельма, ныне в Музее древнего искусства, дворец Сфорца, Милан) изображены горожане, возвращающиеся на руины города, после разрушения его Фридрихом Барбароссой в 1167 году, и один из воинов вооружен тесаком с редуцированной гардой, которая образована  изгибом хвостовика. (Рис. 1-1а.).

Рис.1.Рис.1а.

Тесак имеет выраженое расширение клинка к острию и фальшлезвие, выполненное в виде скоса обуха. Утолщение в районе рукояти заставляет предполагать накладки, приклепанные к полосе. Хвостовик же изогнут так, что доходит примерно до первой трети длины рукояти.  Описанные характеристики полностью соответствуют, как определению, данному в начале статьи, так и всем последующим отражениям объекта в источниках (изобразительных и материальных), за исключением разницы в деталях.

Следующие изображения относятся к 1230-1270 годам. Первое из них — рисунок в альбоме Виллара де Оннекура (Парижская Национальная библиотека) (Рис.2-2а).

Рис.2.Рис.2а.

Рукоять заметно более длинная, чем на предыдущем изображении, изгиб хвостовика совершенно незначительный. Клинок оканчивается прямогульным срезом и полкруглым скосом обуха. Вдоль плоскости прорисована волнистая полоса, видимо, долженствующая изобразать дол.

Уникальные в своей подробности и художественной достоверности миниатюры Библии короля Людовика IX 1240-50 гг. (больше известной, как Библия кардинала Мациевского — Библиотека Пирпонта Моргана, Нью-Йорк, Ms M. 638), передают несколько десятков изображений фальшионов, из коих лишь один подпадает под тематику данного исследования. (Рис.3-3а.).

Рис.3.

Рис3а.

Один из бегущих воинов в сцене «Самсон избивает филистимлян ослиной челюстью» вооружен тесаком однотипным изображению в альбоме В. де Оннекура. Разница лишь в оформлении острия и обуха с двойным дугообразным скосом, а так же в оформлении дола в виде прямого желоба.

Схожий тесак появляется на инициале Р доминиканского монастырского антифонария из Болоньи в коллекции музея Метрополитен второй половины 13 века (инв. н. 23.21.2). со сценой мученичества св. Петра. Здесь клинок так же оканчивается прямоугольным срезом с "\обратным изгибом передней образующй. На некотором удалении обух имеет полукруглый вырез спорного функционального назначения. Рукоять прорисована черным цветом с серией белых точек, видимо, изображающих заклепки, фиксирующие обкладку хвостовика. (Рис. 4)

Рис. 4.

Других памятников 13-го столетия в рамках данной работы обнаружить не удалось. Следующие изображения относятся к 14-му веку.

Серия миниатюр знаменитого фламандского «Романа об Александре» 1337-1344 гг.  донесла до современности несколько предметов клинкового оружия схожей конструкции, которую, однако, нельзя считать однотипной, не взирая на явное  функицональное родство. Клинки, как правило, имеют прямой, или незначительно изогнутый вперед обух, расширяющийся же клинок оснащен трапециевидным окончанием с выраженным острием и углом «клювом» в передней части рабочей кромки. Гарда при этом, вполне развитая, сформирована, предположительно отдельной скобой, надетой на хвостовик. Скоба замкнутая и закрывает рукоять полностью, в отличие от вышепредставленных тесаков. В основном, оружие изображено в виде «полутораручной» его  модификации, с удлиненным клинком и рукоятью, рассчитанной на удержание как одной, так и двумя руками. Исчерпывающую информацию о тесаках «Романа» можно почерпнуть из репрезентативной иллюстрации на рис. 5. (библиотека Бодли, Оксфорд Ms. Bodl., 264, fol.132 r.)

Рис.5.

Простой взгляд на изображения позволяет дистанцировать данную конструкцию от «эрзац» фальшионов 12-13-го столетий, по крайней мере, в плане манеры оформления эфеса. Зато следующий пример середины треченто полностью совпадает с параметрами, заявленными в начальном разделе  статьи. Речь идет о фреске «Дьявол разрушает дом Иова» сиенского мастера Бартоло ди Фреди (1330?-1410) из церкви Успения пресвятой Богородицы в Сан-Джиминьяно. Датировка конкретно этой фрески точно не ясна, так как сиенец работал над сценами Вехого Завета с 1356 по 1367 г. Одиннадцать лет, согласимся — большой период времени для бурного развития боевой техники 14 столетия. Тем не менее,  временной створ вполне вписывается в понятие «середины века». (Рис.6-6а).

Рис.6.Рис.6а.

Первым данное изображение ввел в оружиеведческий оборот остроумный и наблюдательный ученый Дэвид Николь в своей работе «Оружие и доспех эпохи Крестовых походов», откуда взята прорисовка в настоящей статье (Nicolle, 1988, 478, fig 652a.). Как легко убедиться, рисунок не вполне точен. Обух на оригинальной фреске изображен изогнутым, что сообщает клинку «саблевидный характер». Так же под вопросом реальность грани на плоскости, которую реконструировал Д. Николь. Не вполне понятно: грань это, или особым образом изображенный дол?

Других достоверных изображений, относящихся к периоду 14-го века выявить не удалось.

Несколько раз дюссаки (чтобы не употреблять жаргонный термин «эрзац фальшион») появляются на памятниках развитого Ренессанса (станковой живописи и книжной миниатюры). В научном оброте на настоящий момент вращаются два из них.

Первое изображение со страниц германского манускрипта вт.пол. 15 века, который был продан в частную коллекцию на аукционе Пауля Свэна «Старые карты и гравюры» ( www.swaen.com/ ) несколько лет назад. (Рис. 7).

Рис. 7.

Фальшион в данном случае показан укрытым в ножнах, которые снабжены дополнительным чехлом для ножа или вилки. Изгиб хвостовика проработан стальным цветом с серией фестоновидных выступов. Изгиб, при этом, не накрыт обкладкой рукояти и практически не заходит на неё спереди.

Второе изображение относится к полотну венецианского художника Лоренцо Лотто 1503 года «Мадонна с младенцем и св. Петр мученник» (Национальный музей Каподимонте, Неаполь). Здесь представлено крайне грубое оружие в виде короткого тесака, или длинного ножа, изуверски вонзенного в голову святого. Рукоять обмотана простой бечевкой, а хвостовик выполнен в виду короткого крюка. (Рис.8.).

Рис.8.

Данный памятник, без сомнений, перекидывает мост от «виртуального к реальному», дагеротипически отображая подлинный предмет, каковые (и однотипные) представлены рядом материальных артефактов этого или более позднего периода. Что позволяет приступить к следующему разделу статьи.

3.Интерпретация.

Статистика изображений фальшионов с изогнутым хвостовиком в 12-15 вв. такова, что невозможно с уверенностью судить ни о их  распространении, применении, ни даже о самой реальности. В самом деле, три памятника (включая картину Лотто) относятся к одному и тому же сюжету и более того: персонажу — св. Петру, имеющему историко-мифический характер. Мифический, по крайней мере, в деталях материальной культуры. С другой стороны, для средневекового человека библейские истории имели не только документальное значение, но и относились почти к повседневности в силу весьма специфического представления о времени (Гуревич, 2007, 126-128). Например, миниатюры Библии Людовика Святого достоверно изображают прообраз фальшиона — хозяйственные тесаки во всей их бытовой незамысловатости, которую невозможно обвинить в фантастическом характере. Фальшионы же в значительной мере повторяют форму и конструкцию ножей, отличаясь лишь размерами и кровожадным назначением. Вспомним так же рисунок из альбома Виллара де Оннекура, который, пусть и предположительно, можно признать его автопортретом, т.е., предельно конкретным источником. Даже если это не так — все остальные рисунки в альбоме строго документальны, так что нельзя заподозрить избирательно один из них в мифологичности.

Если вернуться к сухой статистике, то она весьма показательна. Библия Людовика Святого представляет на миниатюрах 22 фальшиона (включая его древковую разновидность — «фошард» по терминологии Марио Троссо) и всего один дюссак с загнутым хвостовиком. Миниатюры «Романа об Александре» донесли 32 изображения фальшионов, из них пять — рассмотренные выше тесаки со скобовидной гардой, которая, напомним, не может выступать прямой аналогией. Частота встречаемости в первом случае меньше 5%, во втором — примерно 18%. При этом, относительно традиционных мечей, которых в Библии Короля более 200 и более 250 в «Романе об Александре», процент выглядит исчезающе малым.

Еще хуже обстоит дело при сличении имеющихся памятников с глобальной статистикой. Двенадцать представленных дюссаков (включая пять из «Романа...») с 1171 по 1503 гг. на тысячи изображений и артефактов клинкового оружия и больше сотни обычных тесаков, дошедших до нас в металле. Без сомнений, дальнейше вовлечение источников в научный оборот увеличит это число, но, так же без сомнений, изменения будут иметь аптечные дозы. Нет ничего удивительного в том, что ни одного «эрзац-фальшиона» не сохранилось, учитывая мизерную встречаемость их среди аутентичных изобразительных памятников.

Однако, положение меняется после начала 16-го века и точкой «перелома» можно считать полотно Лоренцо Лотто.

Нож, нарисованный знаменитым венецианцем, находит неожиданно точные аналогии в археологических находках и антикварном материале. Например, тесак, выставленный на аукционе Chernys в деталях повторяет пропорции орудия убийства с картины, как можно убедиться глядя на рис. 9.

Рис.9.

Пугающее сходство, не правда ли? Артефакт, кажется, нашли там, где он выпал из черепа святого. Отличие лишь в угловатом загибе хвостовика с картины. Все остальное почти идентично: прямоугольное окончание клинка, обух с дугообразным скосом, длина, пропорции...

К сожалению, подавляющее большинство антикварного материала невозможно датировать с точностью. Так, два тесака с аукциона Герман Хисторика, эксперты этого торгового дома отнесли с лангобардским древностям 6-го века (!), что представляется явной натяжкой, т.к., ничего кроме глубокой ржавчины не говорит в пользу их древности. Тем не менее, датировка на тысячу лет позже кажется куда более достоверной. (Рис.10-11).

Рис.10 Рис.11

Впрочем, лангобардское, а точнее, северо-итальянское происхождение обоих ножей практически несмоненно. В крайнем случае, их можно отнести к южной Франции, или, с большой долей сослагательности, к Швейцарии и Южной Германии.

Дело в том, что, начиная с 16 века находки и музейные образцы такого рода предметов вовсе не редкость. И в большинстве случаев — это именно итальянские образцы. Причем, как правило, их можно уверенно датировать 17-18 вв., вслед за Дж. Л. Бочча (Boccia, Coelho, 1975, ill.729-731). Например, два образца из музея Штиберта, Флоренция, или схожий предмет с аукциона Герман Хисторика (рис. 12-14).

Рис.12-13.Рис. 14.

Примеры такого рода можно множить, но в этом нет необходимости в силу их крайне типичности.

Вопрос вызывает их назначение. Это инструмент? Или универсальное средство, наподобие мачете? По всей видимости, второе.

Итак, рассмотрев известные на настоящий момент источники, представляется возможным определить регион распрострнения и хронологию бытования подобного оружия. Четыре изображения происходит из Италии. Два — из Франции (альбом Виллара де Оннекура и Библия Людовика). Еще пять миниатюр относятся к единому памятнику из Фландрии и не являются тождественными предмету изучения в строгом смысле. Еще одно — из Южной Германии.

Изображения классического и позднего Средневековья «размазаны» по времени, так что уверенно можно выделить лишь нижнюю хронологическую границу — вторую половину-конец 12 века. И лишь с начала 16-го века, когда изобразительный материал подкрепляется данными вещественных источников можно говорить о сколько-нибудь заметном распространении подбных тесаков, когда они полностью или почти полностью вышли из собственно боевого употребления. распространенность же их бытования в более ранний период находится под вопросом, если не под сомнением, учитывая почти уникальную редкость каждого изображения и полное отсутствие артефактов.

По всей видимости, конец условно боевого применения дюссаков лежит во второй половине 16 века, когда они превратились в дешевое и общедоступное тренировочное средство фехтовальных школ, которое было не жалко подвергть амортизации в ходе процесса обучения. Например, старейшей фехтовальной школы Европы — франкфуртского братства Святого Марка, что отражено на гравюрах учебника знаменитого германского фехтмейстера Иоахима Мейера. (Рис. 15).

Рис.15.

Практика современного использования.

В обиход движения реконструкции позднего Средневековья «эрзац-фальшионы» вошли в 1997 году, когда в руки саратовских мастеров-изготовителей Д. Коровкина и А. Карбутова из общества исторической реконструкции «Ливонский Орден» попала книга Д. Николя. Собственно, тогда же и зародился жаргонный термин, авторство которого принадлежит А. Карабутову. Первые два фальшиона-дюссака были изготовлены по заказу членов общества К. Жукова и А.Снытко. Цель и назначение их было однозначно: применение на показательных коммерческих выступлениях, где подвергать нагрузкам полноценные муляжи оружия представлялось неоправданным финансовым риском. Ведь в случае поломки дорогостоящего меча, его замена организаторами никогда не оплачивалась, а сумма гонорара полной стоимости не покрывала даже примерно.

Результат знакомства военно-исторической общественности с подобными «боевыми средствами» оказался парадоксальным и трудноожидаемым (хотя и закономерным). Крайне дешевое оружие обладало небывалым по эффективности отношением цены и воздействия на оппонента в единоборстве или массовом бою «бугурте». Значительно завышенная против ближайщих исторических прототипов масса и смещенный к острию баланс превратили «эрзац-фальшион» в «абсолютное оружие» щитоносца. Загнутая рукоять  сообщала дополнительную защиту кисти. Положение усугубилось еще и тем, что изготовление такого предмета требовало минимальной квалификации от мастера и минимальных же трудозатрат — изготовление сложного эфеса выпало из технологической схемы само собой. Следствием явились тьмы и тьмы жадных реконструкторов, вооруженных «эразацами», причем, временной и териториальный охват поразил бы воображение недогадливых изобретателей дюсака 12-го столетия! от Англии до Руси, от 13-го до 16-го века! С 2004-2005 гг. редкий бугурт или турнир обходился хотя бы без одного «эрзаца»! Причем «один» — это огромное преуменьшение реальных масштабов вовлечения этого уникального оружия в современную практику.

Практические же рекомендации специалиста просты: эрзац-фальшион — это редкое, подчеркиваю: ОЧЕНЬ РЕДКОЕ явление в реальных источниках! Для 12-13-го вв. имеется ряд однотипных изображений — да. Причем, вожделенный загнутый хвостовик практически не закрывает кисть, но выполняет свою исходную функцию облегчения удержания при рубке «с оттягом». Заметим так же, что ДАЖЕ для этого периода встречаемость эрзац-фальшиона исчезающе редка. Если говорить о 14-м веке, то мы имеем одно, подчеркиваю ОДНО изображение в Италии середины столетия! Помимо него есть пять миниатюр из единственного манускрипта 1337-1344 гг… из Фландрии, где изображены фальшионы с  эфесами-скобами. И еще ОДНО изображение относится к 15 веку, да и то вряд ли может считаться изображением именно военного оружия.

Вывод прост: массовому использованию дюссков в реконструкции позднего Средневековья НЕТ МЕСТА ВООБЩЕ! Тем более, в реконструкции среды профессиональных военных, которые всегда отдавали предпочтение полноценному инструменту феодального труда, а не всяким эрзацам. Ссылки на то, что мы реконструируем ну очень бедных рыцарей\пехотинцев просто смешны. Вооружения «пешеходов войны» хорошо и более чем репрезентативно представлено в источниках. И это НЕ ЭРЗАЦ ФАЛЬШИОН! Настоятельно рекомендую как организаторам, так и участникам изгнать этот объект из обихода. И если последние должны бы включить совесть, то первым неплохо бы включить административный ресурс. И начать бы надо с центрального мероприятия 2013 года — фестиваля «Времена и Эпохи», где такой вопиющий предмет, как эрзац фальшион до официальных мероприятий допускать не следовало бы.

Список литературы.

1.Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. СПб, Издательство Государственного университета, 2007.

2.Boccia L., Coelho T. Armi bianche Italiane. Milano, Mamoli S.pA., 1975.

3. Nicolle D. Arms and Armour of the Crusasding Era. N.Y. 1988.