Бацинет с решетчатым забралом. Краткое резюме.

Рис.1
Соратники!

Уже почти 15 лет в русской исторической реконструкции Позднего Средневековья муссируется тема бацинетов с решетчатым забралом. Причина этого более чем понятна: решетка дает почти неограниченный обзор и возможность дыхания при удовлетворительном прикрытии лица, что трудно переоценить, учитывая практику массовых пеших сражений.

Тем не менее, вопрос получился более чем дискусионный, не смотря на всю его очевидность с научной точки зрения.

Проблема и суть вопроса состоит в том, что удобнейшие решетчатые забрала, волюнтаристски именуемые «волчьими ребрами» (интересно, чем ребра волка отличаются от ребер, скажем, козла?), встречаются исключительно на изображениях и крайне редко. Наиболее массовый участок реконструкции в странах СССР — 14 век, имеет всего одного изображения решетчатого забрала. Речь идет о хрестоматийном Воскресении и спящих стражах с алтаря Виттенгау 1370-80 гг. (см. Рис.1).

Два других памятника относятся к середине и концу 15 столетия. Это «Несение Креста» с алтаря в Карлсруэ (предположительно кисти Ганса Хирца), 1450 гг. и «Страсти Господни» с алтаря Нюрнберга 1490 г.(рис.2-3).

РРис.2-3.

Еще одно изображение относится к началу 16 столетия — гравюра «Христос перед Пилатом» А.Дюрера 1512 г. (рис.4)

Рис.4.

Итак, мы имеем дело с линейкой памятников крайне неоднозначного свойства и исторической информативности в плане отражения материальной культуры своего времени.

В чем же неоднозначность?

1.Памятников крайне мало, причем, они разделены значительными хронологическими отрезками.

2.Все памятники относятся к единому сюжету — Страстям Христовым.

3.Никакие параллельные источники, ни материальные, ни изобразительные, с данными памятниками не пересекаются (в том смысле, что не доносят информации о подобном решатчатом забрале).

Рассмотрим эти пункты подробнее.

Во-первых, статистически линейка источников от алтаря Виттенгау до гравюры Дюрера представляет собой ничтожную выборку, которая, по-сути, не имет права именоваться выборкой.

Во-вторых, и это важно, все изображения несомненно родственны. Единый евангельский сюжет, отображение островерхого бацинета с забралом «клапвизор» (с налобным одноточечным креплением забрала), прикрытие лица в виде вертикальной планки с горизонтальными дугами числом от пяти до трех без внешней рамы. Казалось бы: вот оно, подтверждение реальности независимыми источниками, но не все  так однозначно.

— Между изображениями лежит время от 20 до 60 лет.

— Если алтарь Виттенгау отображает вполне нормальную и типичную для конца 14 в. паноплию (за исключением  забрала), то все остальные шлемы с изображений представляют собой несомненные анахронизмы, плохо или вовсе никак не вмещаясь в понятие типичности для эпохи и региона.

В самом деле, если в середине 15 в. простой островерхий бацинет еще мог иметь хождение в качестве наследия какого-нибудь городского арсенала, то для 1490-х гг. такое допущение уже весьма сомнительно и почти нереально для начала 16го столетия. Между тем, изображения есть, их информация весьма однозначна и ее необходимо подвергнуть критическому анализу. Проще говоря: откуда взялись анахронизмы в виде бацинетов «клапвизор» на памятниках от середины 15-го до начала 16го вв.?

Однозначно ответить на этот  вопрос невозможно. В самом деле, есть отличная от нуля вероятность, что художники, разделенные поколениями, в самом деле рисовали с натуры подлинные образцы снаряжения. Однако, это весьма маловероятно. Куда вероятнее обычная для Средневековья практика художественного цитирования. В самом деле, исследователям хорошо знакома практика ренессансных авторов (начиная с Джотто) сознательно удревнять, или даже «антикизировать» снаряжение солдат библейских сюжетов. В ход шли разные приемы: условная «реконструкция» античного вооружения, прямые фантазии и изображение старых, относительно времени написания картины, предметов.

Практически нет сомнений в том, что крупные живописцы Средних веков были неплохо знакомы с наследием старших коллег. Путешествие составляло нормальную часть, как обучения, так и художественной практики зрелого автора.

Глядя на приведенные памятники внимательный исследователь не может не обратить внимания на почти дословное, или однотипное изображения бацинетов. Шлем во всех случаях островерхий (экстрентрично куполовидный), снабженный кольчужной бармицей (кроме шлема с гравюры Дюрера) и налобным шарниром забрала. Сами забрала так же почти идентичны и точно однотипны. И, без сомнений, почти начисто выбиваются из реальной практики военного дела своего времени, кроме спящего солдата на алтаре из Виттенгау.

Так нельзя ли предположить прямое цитирование исходного памятника 1370-80 гг.? Видимо, такая вероятность более чем возможна. По крайней мере, она имеет гораздо больше прав на существование, чем гипотетическое сохранение шлемов 14 в. до конца 15-нач. 16 вв. Алтарь из Карлсруэ без сомнений стилистически и информативно предшествует алтарю из Нюрнберга, а нюрнбергский памятник, которыйй был хорошо знаком А.Дюреру, цитируется им в «Христе перед Пилатом».

На данный момент не известно, как именно повлиял мастер алтаря из Виттенгау на работу Ганса Хирца (?) 1450 гг. Прямое цитирование сомнительно, судя по заметным отличиям на изображениях. Кроме того, Хирц работал в Страссбурге и неизвестно, чтобы он посещал Богемию (хотя такую возможность исключать нельзя).  Видимо, был некий промежуточный памятник, не дошедший до наших дней, который мог видеть Хирц, или его учитель.

В-третьих, единство сюжета так же говорит в пользу версии о прямом или опосредованном цитировании предшествующих памятников. Кроме того, легендарный характер изображения несомненно представляет возможность для появления «удревняющих» деталей в изображении, которые не имели места в реальной практике.

Какие же практические выводы следуют из вышесказанного?

1.Нет никаких гарантий, что исходное, самое древнее изображение из Виттенгау имеет под собой реальную подоплеку. В самом деле, ЕДИНСТВЕННЫЙ памятник с подобным забралом — это ничтожное основание для постулирования реальности предмета в материальной культуре. При этом, конечно же, нельзя утверждать и обратное: алтарь из Виттенгау изображает некий фантастический объект.

2.Последующие изображения не являются независимыми источниками в силу их хронологической последовательности, единства сюжета и легендарного характера картин, что может обуславливать наличие «удревняющих» живописных элелементов.

Таким образом, материальная реконструкция (как и теоретическая) шлемов с подобными забралами для доспеха 15-го столетия имеет под собой достаточно слабые основания, чтобы признать её ошибочной.

Реконструкция объекта для последней трети 14 в. имеет ограниченную возможность. А именно: полное воспроизведение памятника из Виттенгау может быть оправдано, так как есть аутентичный и несомненный источник. При этом, абсолютная уникальность источника требует полной и дсловной реконструкции комплекса снаряжения. Но ни в коем случае не отдельных его элементов и, особенно, забрала в составе других синхронных комплексов.

P.S. Невозможно удержаться от демонстрации следующего коллажа, который выставил на обозрение некий пользователь ТожеФорума (долгое время, главного веб-портала исторической реконструкции Средневековья в старанх СССР) (рис.5).

Рис.5.

Коллаж сам по себе представляет объект для исследования субкультуры. Он просто уникален в своей многослойности, просто вопиющей безграмотности в сочетании с несомненной находчивостью и хорошим нахальством.

Практически невозможно разгадать лингвистическую формулу траснформации названия города Karlsrueh в имя художника Карлшулер. Неизвестно так же, как Ханс Хирц превратился в голландца и где автор коллажа нашел голландского (а значит, бургундского) мастера Карла Шулера.

Короче говоря, соратники, оставьте идею делать «вольчи ребра» массово. Это кажется удобным, но не имеет отношения к научной реконструкции. Хотите такой замечательный шлем — потрудитесь изготовить полный доспех с алтаря Виттенгау. Или это будут не «ребра», а «клетка попугая», который повторяет абсолютно бессмысленную «фразу в металле» за другими, столь же невежественными коллегами.

Все эти оптимизированные элементы снаряжения — наследие 1990-1999 годов, т.е… представляют собой детство движения реконструкции. Пора взрослеть. Когда пятимесячный ребеночек сосет собственный большой палец на ноге — это весьма умилительно. Когда тем же занимается здоровенный двадцатилетний детина — это заставляет усомниться в его нормальности. Не стоит превращать наше движение в этакого коллективного 20-ти летнего олигофрена.